Психолог, гипнотерапевт Геннадий Иванов (hypnosismoscow) wrote,
Психолог, гипнотерапевт Геннадий Иванов
hypnosismoscow
Categories:

Как в советское время разводили цеховиков

Во времена «развитого социализма» не было такого количества предпринимателей, как сейчас. Единственными представителями теневого бизнеса были цеховики. Они имели подпольные цеха по производству товаров на­родного потребления. Часто между ними возникали кон­фликты по поводу неплатежей, и они приглашали Психа как третейского судью. У них он пользовался неограни­ченным влиянием, и его слово было закон. Цеховелы любили сладко пить, кушать и использо­вали для этого любой предлог. Они закрывали на ночь рестораны и в узком кругу предавались излишествам. Псих был у них почетным гостем. На одно из таких торжеств он взял с собой Шлихта. Праздновали день рождения патриарха цехового бизне­са Аркаши Грека, толстого рыжего еврея с поросячьими глазками и большой лысой головой с венчиком жидень­ких седых волос. Когда Шлихт с Психом, одетые в вечерние костюмы, вошли в зал, кто–то невидимый подал знак руководите­лю оркестра, музыка прекратилась, оркестр заиграл тушь. Все встали. Псих поздравил юбиляра, вручил ему охапку роз и пожелал благополучия и процветания. Все дружно зааплодировали и выпили стоя. Псих познакомил Шлихта с именинником, предста­вив как своего близкого друга. Шлихт пожал вялую пот­ную руку, покрытую рыжими волосами и унизанную пер­стнями. Пили и ели по–русски много и бестолково. Часа че­рез три не было ни одного осмысленного лица. Под ко­нец пригласили девочек, долго плясали и били посуду. Около полуночи начали расходиться. Последними ухо­дили Псих, Грек и Шлихт. В стеклянных дверях ресто­рана именинник столкнулся с коренастым кавказцем. Аркаша своей тушей заполнил весь проход, и разминуть­ся с ним было абсолютно невозможно. Ни он, ни кавка­зец не хотели уступать дорогу. Выпитое спиртное при­дало Аркаше смелости, и он лихо боднул «зверя» живо­том. Тот не ожидал от Грека такой прыти и, несмотря на спортивную фигуру, оказался на улице. На мгнове­ние он опешил, но потом, упомянув нецензурным сло­вом Аркашину маму, сбил его с ног и начал пинать нос­ками в живот и в пах. Аркаша завизжал, как резаный поросенок. Дождавшись, когда имениннику достанется сполна, Шлихт вмешался в ход событий. Поймав «зве­ря» левой рукой за плечо, он резко дернул его на себя так, что тот оказался к Шлихту в пол–оборота, и ударил его ножом в живот. Удар был отработанный и точный. «Зверь» захрипел, схватился руками за живот и начал оседать. На белой рубашке стало расплываться алое пят­но. Падая на колени, он обвел всех мутным взглядом, как будто в свой предсмертный час хотел запомнить Аркашу и Шлихта и отомстить им с того света. Тихо простонав: «Ты меня зарезывал»,— он безды­ханно упал на асфальт. — Кажется, влипли,— крикнул Псих.—Быстро в ма­шину. Шлихт вырвал у пьяного Аркаши ключи и вскочил в его черную «Волгу». Псих затащил Аркашу на заднее сидение, и через минуту они были уже далеко. — Документы с тобой? — спросил у Шлихта Псих и, получив утвердительный ответ, приказал: — Давай на вокзал.— И уже обращаясь к Греку, выпалил: — Ар­кадий, мы тебя не знаем, ты нас не знаешь. За «мокруху» нам с нашим багажом дадут по пятнадцать, и я уже не освобожусь. Сгнию у «хозяина». Ты не судимый, деньги есть. Менты прихвачены. Отмажешься. Не доезжая до вокзала, они вышли из машины и стали прощаться с бледным, протрезвевшим именинником. По­жимая на прощанье его пухлую руку, Шлихт ощутил в ней небольшой «пресс» сторублевок, перетянутый резинкой. Аркаша, виновато посмотрев Шлихту в глаза, тороп­ливо зашептал: — Это вам на дорожные расходы. Взяв билеты, Шлихт с Психом на неделю уехали в Дагомыс. А через два дня возле Аркашиного особняка остано­вилась «Волга» с грузинскими номерами. Из нее вышли три мрачных небритых грузина и, позвонив, потребова­ли хозяина. Посадив дрожащего, как осиновый лист, Грека в ма­шину, они поехали в неизвестном направлении. По доро­ге ему никто не сказал ни слова. Аркаша сидел на заднем сиденье между двух абреков ни жив, ни мертв. Заехав во двор областной больницы, «Волга» затор­мозила возле хирургического отделения. Сидевший за рулем угрюмый «зверь» медленно повернулся к Аркадию, молча долго на него смотрел и наконец–то промычал: — Ти знаешь, что такое кровный месть? — И после долгой паузы добавил: — Ми за своего брата Заура всю тваю домавую книгу вирежем. Затем обезумевшего от страха Аркадия выволокли из машины и повели в хирургическое отделение. Там в от­дельной палате забинтованный, бледный, как мел, лежал осунувшийся, похудевший Заур. Когда вошли в палату, он открыл глаза. Увидев Аркашу, он хотел резко вскочить, но, скорчившись от боли, упал на подушки. Братья бросились его успокаивать. — Нэ трогайте его,— попросил Заур тихим голосом.— Виздоровлю, сам буду его на куски резивать. Он наш род апазорил. Аркаша лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. «К ментам обращаться нельзя,— думал он.— Как бы Психа не засветить». Оставался один испытан­ный способ. Нужно откупиться. Продается все. А что не продается за деньги, продается за большие деньги. В палату стремительно вошел доктор. Это был седо­власый мужчина средних лет в безукоризненно белом ха­лате и очках в золотой оправе. — Кто вас пустил в реанимацию? Да еще без хала­тов,— строго спросил он.— Сейчас же выйдите в кори­дор. Больной в очень тяжелом состоянии. — Ми его браття,— обьяснил старший «зверь».— Прошу вас, доктор, сдэлайте все возможное. Ми в долгу нэ останемся. Это вам на медикамэнты. И он протянул доктору толстую пачку сторублевок. Доктор отстранил его руку и тихо произнес: — Не сейчас. Позже. После полного выздоровления. При окончательном согласовании суммы откупного присутствовал Псих. Благодаря его вмешательству, сум­ма была уменьшена вдвое. Вместо запрошенного милли­она рублей «звери» получили всего пятьсот тысяч. Грек, задыхаясь от счастья, долго с благодарностью тряс Пси­ху руку... Вечером Псих и Шлихт встретились с Зауром в рес­торане на окружной. Заур был близким другом Психа. Они несколько лет провели в одной камере во Владимир­ской крытой. Несмотря набольшую потерю крови, виду него был цветущий. Дело в том, что Шлихт в тот вечер пробил не живот Заура, а грелку с томатной пастой, ко­торая была у него за поясом под рубашкой, а ему остава­лось только придавить ее руками. Сто тысяч дали «братьям» Заура. Это были обыкно­венные мандаринщики с базара. Десять — хирургу. Де­вяносто Псих взял в общак. А остальные триста раскину­ли на троих. По сто на брата. «Ложный подрез» — было первое общее дело Психа и Шлихта. Сама идея «ложного подреза» принадлежит московскому жулику по кличке Япончик. Он первый при­менил ее по отношению к московским цеховикам.

Из книги А.Войнова "Бриллианты" из подворотни

Tags: внушение наяву
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    switch
    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    Help
  • 0 comments